Яйцемобиль

Яйцемобиль — передвижной дом для сотен кур-несушек.

Яйцемобиль или даже несколько имеет смысл использовать на участке огромных размеров, на котором налажено товарное производство Кур и Куриных Яиц.

Привожу цитату из книги Майкла Поллана «Дилемма всеядного»:

«Яйцемобиль», одна из самых впечатляющих инноваций Джоэла, – это нечто среднее между курятником и фургоном переселенцев.

Передвижной дом для четырёхсот кур-несушек действительно представляет собой покосившийся старый крытый фургон, по обеим сторонам которого, словно скворечники, навешаны клетки с курами, причем навешаны так, что снесенные яйца можно собирать с внешней стороны фургона.

«Яйцемобиль» я впервые заметил ещё ночью – он был «припаркован» за пару загонов от стада крупного рогатого скота. Тогда куры уже взобрались на небольшой насест внутри фургона и устроились на ночь, поэтому Джоэл не стал их тревожить, закрыл дверь в фургон, и мы пошли ужинать.

Теперь пришло время переместить их в новый загон, и Джоэл подцепил «яйцемобиль» к своему трактору. На часах ещё не было семи утра, но Джоэл уже был многословен. Казалось, он просто был рад возможности с кем-то поговорить, ибо считал это одним из самых больших удовольствий в жизни.

«В природе всегда есть птицы, которые следуют за травоядными, – начал Джоэл, когда я спросил его о том, на основе какой теории создан “яйцемобиль”. – Цапли сидят на носу носорога, фазаны и индейки тянутся за бизонами – вот такому симбиозу мы и пытаемся подражать».

Что делают эти птицы? Во-первых, поедают насекомых, которые могли бы побеспокоить травоядных; во-вторых, выковыривают личинки насекомых и паразитов из экскрементов животного, чем разрывают порочный круг заражений и заболеваний.

«Для того чтобы имитировать этот симбиоз на масштабах фермы, мы и следуем за перемещающимся скотом со своим «яйцемобилем». Я называю этих курочек «наши санитарки».

Джоэл забрался на трактор, запустил на полную двигатель и медленно отбуксировал хитрое шаткое сооружение через луг примерно на 50 ярдов (46 метров) – к загону, из которого три дня назад ушёл скот.

Курам не нравится свежий навоз, поэтому Джоэл выжидает три-четыре дня (но не дольше) и только тогда привозит своих «санитарок».

«Это потому, что личинки мух в навозе следуют четырёхдневному циклу, – объяснил он. – Идеально – три дня. За это время личинки отъедаются, что нравится курам, но ещё не успевают превратиться в мух».

В результате несушки получают огромное количество белка (примерно треть его общего потребления обеспечивают насекомые), что делает их яйца необыкновенно богатыми на вкус.

Так с помощью маленькой управленческой хитрости Джоэл научился из продуктов жизнедеятельности скота «выращивать» в больших количествах корм с высоким содержанием белка, причем фактически бесплатно.

По словам фермера, такой подход снижает его затраты на производство дюжины яиц на целых двадцать пять центов. (Достойный сын своего отца-бухгалтера всегда раскроет Вам точный экономический смысл каждого синергетического эффекта, наблюдающегося на ферме.)

Кроме того, коровы помогают курам тем, что срезают верхний уровень травы – ведь куры не могут перемещаться в траве высотой больше шести дюймов.

Поставив «яйцемобиль» на нужное место, Джоэл открыл люк, и из него по короткому трапу вырвался на участок расширяющийся поток нетерпеливо кудахчущих кур разных пород: Барред Рок, красных Род-Айленд, белых Нью-Гемпшир…

Часть несушек начала клевать травы, особенно клевер, но в основном все скопились вокруг коровьих лепешек и движениями, похожими на обратные шаги в брейк-дансе, стали оттаскивать когтями друг от друга засохшие куски навоза и самозабвенно выклевывать мясистых личинок.

Я подумал, что сейчас перед нами разворачиваются самая впечатляющая алхимическая реакция: процесс превращения коровьего навоза в исключительно вкусные яйца.

«Я убежден, что “яйцемобиль” – дело стоящее, даже если бы куры не снесли в нём ни одного яйца. Он ведь для чего нужен? С его помощью птицы хорошо дезинфицируют пастбище, а они это умеют лучше, чем человек со своими машинами и химией. И главное, любят они это дело».

Имея «яйцемобиль», Джоэл не должен пропускать свой скот через ворота, в которых его намазывают толстым слоем ивомектина, специального антипаразитического препарата, или давать им токсичные химические вещества.

Именно это имеет в виду Джоэл, когда говорит, что всю реальную работу на его ферме делают животные. «Я просто дирижер оркестра, мое дело – убедиться, что каждый исполнитель вступает в нужное время и в нужном месте».

По мере того как в тот день, мой второй день на ферме, Джоэл знакомил меня со всеми своими «многослойными» предприятиями, я все лучше понимал, насколько радикально отличается его метод ведения сельского хозяйства от промышленных моделей, которые я наблюдал до этого – будь то на кукурузном поле в Айове или на органической птицеферме в Калифорнии.

На самом деле они настолько разные, что мне пока трудно описать систему Polyface каким-то упорядоченным образом.

Промышленные процессы следуют чёткой, линейной, иерархичной логике, которую довольно легко перевести в слова – вероятно, потому, что и слова следуют подобной логике: «Сначала это, потом то; введем здесь это, и оттуда пойдет то».

Но отношения между коровами и курами на этой ферме (пока отвлечёмся от других присутствующих здесь существ и отношений) имеют вид не линий, а контуров или петель. Именно поэтому нам так трудно понять, с чего начать и как различать в этом случае причины и следствия, субъекты и объекты.

Если считать виденное мной на пастбище системой получения исключительно вкусных яиц, то скот и навоз являются средством для достижения этой цели.

А если это система производства говядины на травяном корме, без использования каких-либо химических веществ, то в таком случае средствами являются куры, которые кормятся на коровьих пастбищах и дезинфицируют их.

Так что в таком случае представляют собой яйца – это продукт или побочный продукт? А коровий навоз и куриный помёт – это отходы или сырье? (И каким термином нужно называть личинки мух?) В зависимости от того, на чьей точке зрения Вы стоите – курицы, коровы или травы, – в системе полностью переворачиваются отношения «субъект – объект» и «причина – следствие».

Джоэл считает, что именно это обстоятельство определяет различия между биологической и промышленной системами:
«В экологической системе все тесно взаимосвязано, так что вы не можете изменить одну вещь, не меняя десять других вещей… Возьмите вопрос о масштабе производства. Я мог бы продать намного больше кур и яиц, чем я продаю сегодня. Это мои самые прибыльные товары, и рынок говорит мне, чтобы я производил их больше, больше и больше.

Действуя в индустриальной парадигме, я мог бы сколь угодно увеличивать производство: просто купил бы больше цыплят, больше корма и стал раскручивать эту машину. Но в биологической системе это невозможно: к ней нельзя просто добавить много кур, не испортив что-то другое.

Вот пример. Это пастбище может поглотить четыреста единиц азота в год. “В переводе” – четыре поездки “яйцемобиля” или два прохода переносного курятника с бройлерами.

Если я прогоню по участку “яйцемобиль” или курятник ещё раз, то куры оставят здесь больше азота, чем может усвоить трава. Куда денется избыток? Стечет вниз, и у меня вдруг ни с того ни с сего появится проблема загрязнения окружающей среды».

Кстати, качество тоже пострадает: если пригнать сюда больше скота, чтобы он произвел больше личинок для кур, то он съест больше травы, курам её достанется меньше, и куриное мясо и яйца будут не такими вкусными, как сейчас.

«Тут, говорю, всё взаимосвязано. Эта ферма больше похожа на организм, чем на машину, и, как любой организм, она имеет свой собственный масштаб. Мышь не просто так имеет размер мыши: если бы она была размером со слона, то была бы плохой мышью».

Джоэл очень любит цитировать старый учебник по сельскому хозяйству, который он когда-то откопал в Политехническом университете Вирджинии. В этой книге, опубликованной в 1941 году профессором Корнелльского сельскохозяйственного университета, есть одно высказывание.

В зависимости от Вашей точки зрения оно звучит либо как словесная безделица, либо как потрясающий перл философской мудрости: «Сельское хозяйство не приспособлено к крупномасштабным операциям, потому что оно имеет дело с растениями и животными, которые живут, растут и умирают».

Эффективность! Этот термин, как правило, привлекается в том случае, когда нужно аргументировать возникновение крупных промышленных ферм. Их эффективность достигается за счет стандартизации и технологических решений, которые возможны только на крупных масштабах.

Ферма Джоэла Салатина тоже эффективна, но это эффективность совсем другого рода. Такая эффективность присуща природным системам с их коэволюцией и взаимно зацепленными контурами отношений.

Так, в природе не существует понятия отходов, поскольку отходы одного существа становятся пищей другого существа. Что может быть более эффективным, чем превращение коровьих лепешек в яйца?

Разве не эффективна ежегодная совместная работа полудюжины различных производственных систем – коров, бройлеров, несушек, свиней, индеек – на одном клочке земли?

В промышленной системе рост эффективности в большинстве случаев достигается за счёт упрощения: система снова и снова повторяет одни и те же простые действия. В сельском хозяйстве это обычно соответствует монокультуре одного животного или растения.

Вплоть до настоящего времени вся история мирового сельского хозяйства является прогрессирующей историей упрощения: люди постоянно сокращают биологическое разнообразие до небольшой кучки избранных ими видов. (Уэс Джексон говорил, что наш вид, «человек разумный», нужно называть «человек усредняющий» или «человек обезличивающий».)

С индустриализацией сельского хозяйства процесс упрощения достиг своего логического предела – выращивания монокультуры. Подобная радикальная специализация доводит до предела стандартизацию и механизацию, благодаря чему скачком повышает эффективность индустриального сельхозпроизводства.

Конечно, при этом возникает вопрос: чем измеряется эта эффективность? В индустриальном сельском хозяйстве этот вопрос решается просто: эффективность – это урожай выбранного вида в пересчете на один акр земли или одно фермерское хозяйство.

В противоположность этому эффективность природных систем вытекает из их сложности и взаимозависимости, которые по определению противоположны упрощению.

Для организации эффективных процессов трансформации коровьего навоза в куриные яйца и производства говядины без химикатов нужно иметь по крайней мере два вида животных – коров и кур. Но на самом деле нужно много чего ещё: личинки в навозе, травы на пастбище, бактерии в рубцах коров и т. п.

Для измерения эффективности работы такой сложной системы Вам придётся учитывать не только всё то, что она производит (говядину, куриное мясо, яйца), но и всё то, что она не использует и на чём экономит: антибиотики, противогельминтные средства, средства против паразитов и удобрения.

Эффективность фермы Polyface – это вопрос эффективной имитации отношений, существующих в природе. На ферме на одном участке земли действуют сразу несколько «предприятий».

По сути Джоэл является фермером не только в пространстве, но и во времени, то есть не в трех, а в четырех измерениях. Сам он называет эту сложную конструкцию «пакет» (stacking) и утверждает, что «именно пакет Господь использовал при сотворении мира».

Глобальная идея Джоэла заключается в том, чтобы не рабски подражать природе, но моделировать естественную экосистему во всем ее многообразии и взаимозависимости, создавать такую структуру, в которой каждый из видов может «в полной мере выразить свою физиологическую индивидуальность».

Джоэл использует природные наклонности каждого вида таким образом, что приносит пользу не только этим животным, но и существам других видов. В частности, вместо того чтобы использовать цыпленка в качестве машины по производству яиц или белков, Polyface выясняет и использует «характерные врожденные желания цыпленка».

А что любят цыплята? Они любят поклевывать свежую травку и копаться в коровьем навозе. Значит, нужно дать цыплятам возможность заняться тем, что они любят делать, и поедать то, что они любят есть, – именно на этом фермер и его скот должны получать свою выгоду.

Похож ли такой процесс на игру с нулевой суммой, когда выигрыш одного участника в точности равен проигрышу другого? Мне кажется, он представляет собой полную противоположность такой игре.

Джоэл называет свои «пакетные» сельхозпредприятия словом «холон» (holon). Мне такое слово никогда раньше не встречалось. Я спросил Джоэла, откуда он его взял, и тот ответил, что у Алана Нейшна.

Но когда я спросил Нейшна, то он указал мне на Артура Кёстлера, который придумал этот термин для своей книги «Дух в машине» (The Ghost in the Machine). Ему не хватило слов в английском языке, чтобы выразить сложные отношения между частями и целым в биологических или социальных системах.

Само слово «холон» сконструировано из корня «холо», что по-гречески значит «целое», и суффикса «он» (ср. протон). По определению холон представляет собой объект, который, с одной точки зрения, является самодовлеющим целым, а с другой – представляет собой зависимую часть. Холонами являются органы человеческого тела (например, печень) или тот же «яйцемобиль».

Приглашаю всех высказываться в Комментариях. Критику и обмен опытом одобряю и приветствую. В особо хороших комментариях сохраняю ссылку на сайт автора!

И не забывайте, пожалуйста, нажимать на кнопки социальных сетей, которые расположены под текстом каждой страницы сайта.
ЯйцемобильПродолжение тут…

Огурцы

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Можно использовать следующие HTML-теги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>

Проверка комментариев включена. Прежде чем Ваши комментарии будут опубликованы пройдет какое-то время.